|
|
Передвижники: Василий Иванович Суриков (1848-1916)
|
Выдающийся мастер исторической живописи В. И. Суриков родился в Красноярске.
Его предки по отцовской линии пришли в Сибирь с Дона в дружине Ермака.
В 1869 г. Суриков поступает в Петербургскую Академию художеств, где
учится у известного педагога П. П. Чистякова. Уже во время учебы в Академии
Суриков проявляет интерес к исторической живописи. Многоукладность российской
действительности, где, наряду с общественными силами новой буржуазной
формации, существовали слои, сохранявшие верность патриархальным традициям,
уходящим корнями в допетровскую Русь, сыграла большую роль в формировании
такого исключительного явления, как историческая картина Сурикова.
Первое значительное полотно Сурикова — «Утро стрелецкой казни»
(1881, ГТГ). Не самую казнь, а «торжественность последних минут перед
казнью» хотел, по его словам, передать художник в картине. Сами стрельцы
полны ощущением неизбежности совершающегося: конфликт приобрел характер
независимого от воли и желания людей трагического противостояния двух миров
— старой Руси и петровской России.
Суриков широко пользуется средствами эмоционального воздействия, языком
поэтических уподоблений, контрастов, композиционной «рифмовки».
Таков, например, контраст асимметричных живописных форм собора Василия
Блаженного и подчеркнутой горизонтальной линейности кремлевских стен, соответствующий
смысловому противопоставлению стихийной толпы, окружающей стрельцов,
и регулярного войска Петра I, выстроенного справа вдоль стен. Мглистый
сумрак раннего утра, в котором еще виден свет горящих свечей, создает образ
трудного, мучительного рождения нового дня и воспринимается как поэтическая
метафора, обобщенно выражающая смысл исторической минуты — «начало
славных дней Петра мрачили мятежи и казни» (А. С. Пушкин).
В картине «Меншиков в Березове» (1883, ГТГ) показан сподвижник
Петра I в опале.
В. И. Суриков. Утро стрелецкой казни. 1881. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея. Москва.
«Боярыня Морозова» (1887, ГТГ) — вершина творчества Сурикова,
его великолепного живописного мастерства. Но живописная красота здесь не
самоцель, она служит характеристике исторической реальности, глубокому
раскрытию замысла картины. Перед нами Русь XVII в. — яркая, цветная, праздничная.
В таком контексте темное пятно одежд боярыни Морозовой воспринимается как
диссонанс, усиливающий ощущение драматизма момента. Связи со старой верой не
порваны, а только рвутся. Это отзывается болью, испугом, злорадством, тяжкой
думой — целой гаммой противоречивых чувств в сердцах людей. Переломные
этапы истории порождают раскол в обществе, в душе народа, но в этих страданиях
сказываются глубинные черты национального характера — мужество, самоотверженность,
бесстрашие перед лицом испытаний, сочувствие чужому горю.
С начала 1890-х гг. Суриков от трагически заостренных исторических сюжетов
переходит к освещению героических страниц национальной истории. В
«Покорении Сибири Ермаком» (1895, ГРМ) вместо героев-жертв, таких,
как стрельцы, опальный Ментиков или боярыня Морозова, — победоносная
дружина Ермака под развевающимися стягами. Окончательная разрядка
трагического напряжения по сравнению с историческим циклом 1880-х
гг. — в картине «Переход Суворова через Альпы» (1899, ГРМ). Если
в картинах 1880-х гг. сила исторических обстоятельств одолевала героический
характер, то в картинах 1890-х гг. сила характера торжествует над драматизмом
исторических обстоятельств. Последнее крупное полотно Сурикова — «Степан
Разин» (1903—1910, ГРМ).
|
