|
|
У воспетого Н. А. Некрасовым сельского коробейника вместе с ситцами,
цветастыми платками, яркими стеклянными бусами, колечками и монистами всегда
были в заплечном коробе и печатные, раскрашенные вручную картинки — лубки. Название
их, вероятно, происходит от слова «луб» - «кора». Из
липового луба делали мочала, плели лапти, короба и корзины. Возможно, что
эта же кора использовалась и для первых резных деревянных народных гравюр, получивших
название лубков. Лубком гравюру могли назвать в народе и потому, что гравированные
картинки продавцы-офени носили в лубяных коробах.
Такие гравюры на дереве, а позже и на металле известны еще в странах
Древнего Востока, а примерно с VIII в.— в Китае. В Европе лубки распространились
с XV в. среди сельского и городского населения, жившего на территории современной
Франции, Германии, Польши. Это были печатные картинки на религиозные, сказочные
и политические темы. Как правило, картинка сопровождалась текстом, часто стихотворным.
На основе подражания этим текстам позже, в XIX в., возникла так называемая лубочная
литература — большей частью псевдонародные сочинения о различных чудесах,
путешествиях и приключениях.
Лубок широко распространился в народе, в сельской местности и на городских
фабричных окраинах. Нередко он содержал политическую сатиру, карикатурное
изображение дворян, чиновников, офицеров и т. д. В почти полностью неграмотной
русской деревне лубки были единственными произведениями изобразительного
искусства и рассказывали населению о международных событиях и жизни внутри
страны. Ярко раскрашенные, затейливые по рисунку, они служили украшением
избы, придавали немудреному крестьянскому интерьеру красочность и
праздничность. Лишь в XIX в. передовые деятели русской интеллигенции оценили
художественные достоинства, своеобразие и красоту народного лубка. О них писал
критик В. В. Стасов; уникальную коллекцию отечественных лубков собрал,
описал и опубликовал историк искусства и коллекционер Д. А. Ровинский. В создании
лубков, посвященных Отечественной войне 1812 г., приняли участие художники
А. Г. Венецианов, И. И. Теребенев. Часть этих лубочных картинок переводилась
на посуду из фарфора и стекла. На рубеже XIX—XX вв. в создании лубочных картинок
для народа приняли участие Л. Н. Толстой и И. Е. Репин. Через лубочные
картинки крестьянская Россия познакомилась со многими стихотворениями А.
С. Пушкина, Н. А. Некрасова, прозой Н. В. Гоголя.
Для раскраски оттиснутые с деревянных и медных досок лубки нередко раздавали
по деревням, и за мизерную плату крестьянские ребятишки раскрашивали
печатные изображения. Цвет был однотонный, без полутонов, нередко не совпадающий
точно с контуром рисунка. И это создало особый «лубочный стиль»,
использовавшийся уже в XX в. некоторыми художниками в своих картинах. Проявившееся
в лубке отношение к цвету явно сближает его с народными росписями по дереву
— хохломской, городецкой, мезенской, где также преобладает любовь к яркости
и плоскостное использование цветового пятна. Цвет здесь, как и в лубке,
скорее обозначает предмет, чем характеризует его положение в пространстве,
объем, освещенность и т. д.
Традиции народного лубка широко использовал революционный плакат во
время гражданской и Великой Отечественной войн. В лубочном стиле создавал
«Окна РОСТА» В. В. Маяковский, а также художники Д. С. Моор, В.
Н. Дени, М. М. Черемных. Приемы народного лубка использовались и в «Окнах
ТАСС» в 1941 — 1945 гг.
Во второй половине XX в. лубок как область народного искусства в промышленно
развитых странах практически не существует. Но художественные традиции
лубочного искусства активно используются в росписи по дереву и керамике,
в плакате, в рекламе, в промышленной графике, а также частично в изобразительном
искусстве.
|
