|
|
Обычное понимание слов «сады Лицея» не ведет читателя дальше
поверхностного значения — «сады, примыкающие к Лицею»,
или «сады, принадлежащие Лицею». При этом ясно, что одновременно
«сады Лицея»— метонимия, употребленная вместо Лицея как учебного
заведения в целом. Последнее (метонимичность) не может вызывать сомнений,
но и в первое значение должны быть внесены некоторые коррективы. В понятии
«сады Лицея» есть некоторые оттенки, которые не следует упускать
из виду.
Сады, как известно, были непременной принадлежностью лицеев и академий,
начиная со времен Платона и Аристотеля. Платон по возвращении своем из первого
сицилийского путе-шествия (вскоре после 387 г. до н. э.) читал лекции в саду,
созданном Комоном, в тени платанов и тополей. Позднее Платон купил себе сад
по соседству и перенес туда свои чтения и там же создал святилище муз.
В дальнейшем Спевсипп поставил в саду Платоновской академии изображения харит,
а перс Митридат — статую самого Платона. Сад перешел в собственность Академии
и просуществовал со своими скульптурными группами до 529 г. (до времени
императора Юстиниана). Аристотель основал свой лицей вскоре после Платоновской
академии, и также с садом, где преподавание происходило на прогулках учителя
с учениками (школа перипатетиков).
В Средние века наставительный богословско-аллегорический характер имели сады
монастырей ученых орденов. Для них, в частности, были характерны лабиринты,
обставлявшиеся скульптурными группами, символизировавшими то крестный путь
Христа, то запутанную жизнь человека, которого встречали и пороки и добродетели.
В эпоху Ренессанса возрождается интерес к Платоновской академии. В флорентийской
Академии огромную роль играли сады Медичи при монастыре Сан-Марко.
В Академии Лоренцо Великолепного в саду собирались заседания, на которых бывали
Фичино, Пико делла Мирандола, Полициано и др. Здесь Микеланджело учился у Бертольдо,
здесь же он сблизился с Анджело Полициано. Сад в Сан-Марко был академией и музеем
античной скульптуры. Во время пребывания в Академии Микеланджело рисовал
со старых гравюр, создал «Полифема», «Фавна», «Битву
кентавров», «Мадонну у лестницы» и др.
Кстати, здесь же, в монастыре Сан-Марко, жил и будущий русский публицист
и богослов — Максим Грек.
Традиция соединять учебные и ученые учреждения с садами сильна и до сих пор
в Англии, где она восходит к Средним векам, — вспомним знаменитые «backs»
в колледжах Оксфорда и Кембриджа. Знакома была эта традиция и самим
лицеистам. Вот что писал И. И. Пущин в своих «Записках о Пушкине»:
«новое заведение», Пущин разумеет Лицей, «самым своим
названием поражало публику в России, — не все тогда имели понятие о колоннадах
и ротондах в афинских садах, где греческие философы научно беседовали с своими
учениками».
Садовое искусство было не только ученым и учебным, но и идеологическим,
постоянно испытывая на себе воздействие поэзии и поэтов. Некоторые из них были
реформаторами и усовершенствователями садового искусства на практике, —
вспомним Петрарку, Томсона, Попа, Аддисона и Гете. Идеологический момент полностью
присутствовал в садах Царского Села: и тогда, когда при Петре I в нем стояли
скульптуры на сюжеты басен Эзопа, и тогда, когда при Екатерине II в открытой
(обращенной к саду) Камероновой галерее, в этом «мирном убежище Философии»,
были поставлены «статуи и бюсты знаменитых мужей». Напомню, наконец,
что рядом с Царским в Розовом павильоне Павловска у императрицы Марии Федоровны
собирались поэты, среди которых особенно следует отметить Жуковского, Крылова,
Батюшкова, Карамзина. Для праздника в Павловске были сочинены Пушкиным
стихи «Принцу Оранскому». Молодой Пушкин тем самым входил в
круг поэтов, связанных с Павловском.
Своим известным словам о «садах Лицея» Пушкин придал несколько
иронический характер, указав, что свое образование в них он сочетал с некоторой
свободой от школьных требований: «Читал охотно Апулея, а Цицерона
не читал». То же соединение школы с образом садов встречаем мы и в стихотворении
«В начале жизни школу помню я» (1830), в котором он говорит как
раз о своем восхищении: «все кумиры сада на душу мне свою бросали тень».
Напомню, что в первоначальном наброске этого стихотворения сад и школа соединены
еще отчетливее. Набросок начинается строкой: «Тенистый сад и школу
помню я». Тем самым уже в зрелые годы он как бы продолжил то отношение
к Лицею, которое воплотилось у него в его лицейских стихотворениях, где
подчеркнут дух свободы и свободной природы.
Чтобы понять, в каких эмоциональных и интеллектуальных сферах происходило
у Пушкина в его лицейские годы общение с царскосельскими садами, необходимо
заглянуть в чрезвычайно сложную и мало известную у нас область садово-паркового
искусства.
|
